Неточные совпадения
Когда перевозить туда мой будут дом,
Тогда под музыкой
с приятелями в нём,
Пируя за большим столом,
На новоселье я поеду, как в карете».
— Каким же образом, — возразил мой допросчик, — дворянин и офицер один пощажен самозванцем, между тем как все его товарищи злодейски умерщвлены? Каким образом этот самый офицер и дворянин дружески
пирует с бунтовщиками, принимает от главного злодея подарки, шубу, лошадь и полтину денег? Отчего произошла такая странная дружба и на чем она основана, если не на измене или по крайней мере на гнусном и преступном малодушии?
Ведь остригся в кружок и теперь у нас тут же
с ними
пирует!
Под Азовым
Однажды я
с царем суровым
Во ставке ночью
пировал:
Полны вином кипели чаши,
Кипели
с ними речи наши.
И вот чему удивляться надо: бывали у нас и такие помещики, отчаянные господа, гуляки записные, точно; одевались почитай что кучерами и сами плясали, на гитаре играли, пели и пили
с дворовыми людишками,
с крестьянами
пировали; а ведь этот-то, Василий-то Николаич, словно красная девушка: все книги читает али пишет, а не то вслух канты произносит, — ни
с кем не разговаривает, дичится, знай себе по саду гуляет, словно скучает или грустит.
— Что ты, батюшка? не
с ума ли спятил, али хмель вчерашний еще у тя не прошел? Какие были вчера похороны? Ты целый день
пировал у немца — воротился пьян, завалился в постелю, да и спал до сего часа, как уж к обедне отблаговестили.
Как в старых эпопеях, в то время, как герой спокойно отдыхает на лаврах,
пирует или спит, — Раздор, Месть, Зависть в своем парадном костюме съезжаются в каких-нибудь тучах, Месть
с Завистью варят яд, куют кинжалы, а Раздор раздувает мехи и оттачивает острия.
Те, которые не имели семейств, месячины не получали, а по обыкновению лакедемонян
пировали вместе на господском дворе, употребляя для соблюдения желудка в мясоед пустые шти, а в посты и постные дни хлеб
с квасом.
Третий акт комедии открывается тем, что воля Гордея Карпыча совершилась: гости
пируют на помолвке его дочери
с Африканом Саввичем.
— И любезное дело, — согласилась баушка, подмигивая Устинье Марковне. — Одной-то мне, пожалуй, и опасливо по нонешнему времю ездить, а сегодня еще воскресенье…
Пируют у вас на Балчуговском, страсть
пируют. Восетта еду я также на вершной, а навстречу мне ваши балчуговские парни идут. Совсем молодые, а пьяненькие… Увидали меня, озорники, и давай галиться: «Тпру, баушка!..» Ну, я их нагайкой, а они меня обозвали что ни есть хуже, да еще
с седла хотели стащить…
Открытая Мыльниковым жилка совсем свела
с ума Петра Васильича, который от зависти
пировал уже несколько дней и несколько раз лез даже в драку со счастливым обладателем сокровища.
Худой, изможденный учитель Агап, в казинетовом пальтишке и дырявых сапогах, добыл из кармана кошелек
с деньгами и послал Рачителя за новым полуштофом: «
Пировать так
пировать, а там пусть дома жена ест, как ржавчина».
С этою счастливою мыслью были согласны Евгеньич и Рачитель, как люди опытные в житейских делах.
Прежде
с кержаками любил
пировать, а теперь отстал.
— И то пойдем, сват, — согласился Коваль. — Не помирать же
с голода… Солдат на свадьбе у Спирьки
пировал третьего дня, а
с похмелья он добрее.
Нет-нет, да и завернет к кому-нибудь из лесообъездчиков, а тут Гущины на грех подвернулись: вместе
пировали брательники
с лесообъездчиками, ну и Горбатый
с ними же увязался.
Пирушка кончилась благополучно. Я
с Васей Богдановым заночевал в келье у Памво, где явились и балык, и икра, и мадера. Были еще два монаха пожилых и старый служащий
с фабрики Балашова.
Пировали до полуночи, и тут-то я узнал, и
с кем я боролся, и всю характеристику Чуркина от лиц, много лет и очень близко знавших его.
— Еще бы. Я там
с ними два дня
пировал. Ему так и надо было сойти
с ума.
Второе: архивариус земского суда откопал в старых делах показание одного бродяги-нищего, пойманного и в суде допрашивавшегося, из какового показания видно, что сей нищий назвал себя бежавшим из Сибири вместе
с другим ссыльным, который ныне служит у господина губернского предводителя Крапчика управляющим и имя коего не Тулузов, а семинарист Воздвиженский, сосланный на поселение за кражу церковных золотых вещей, и что вот-де он вывернулся и пребывает на свободе, а что его, старика, в тюрьме держат; показанию этому, как говорит архивариус, господа члены суда не дали, однако, хода, частию из опасения господина Крапчика, который бы, вероятно, заступился за своего управителя, а частию потому, что получили
с самого господина Тулузова порядочный, должно быть, магарыч, ибо неоднократно при его приезде в город у него
пировали и пьянствовали.
— Да благословит же святая троица и московские чудотворцы нашего великого государя! — произнес он дрожащим голосом, — да продлит прещедрый и премилостивый бог без счету царские дни его! не тебя ожидал я, князь, но ты послан ко мне от государя, войди в дом мой. Войдите, господа опричники! Прошу вашей милости! А я пойду отслужу благодарственный молебен, а потом сяду
с вами
пировать до поздней ночи.
В толпе могучих сыновей,
С друзьями, в гриднице высокой
Владимир-солнце
пировал;
Меньшую дочь он выдавал
За князя храброго Руслана
И мед из тяжкого стакана
За их здоровье выпивал.
Не скоро ели предки наши,
Не скоро двигались кругом
Ковши, серебряные чаши
С кипящим пивом и вином.
Они веселье в сердце лили,
Шипела пена по краям,
Их важно чашники носили
И низко кланялись гостям.
Он
пировал с какими-то гостями, пьяный даже более обыкновенного.
Пируя с гостями, он любил хвастаться, что вот эту красотку в золотых рамах отнял он у такого-то господина, а это бюро
с бронзой у такого-то, а эту серебряную стопку у такого-то, — и все эти такие-то господа нередко
пировали тут же и притворялись, что не слышат слов хозяина, или скрепя сердце сами смеялись над собой.
«Вот какая щедрая земля в той стране! «Там жило могучее племя людей, они пасли стада и на охоту за зверями тратили свою силу и мужество,
пировали после охоты, пели песни и играли
с девушками.
Если б Бельтов не приезжал в NN, много бы прошло счастливых и покойных лет в тихой семье Дмитрия Яковлевича, конечно, — но это не утешительно; идучи мимо обгорелого дома, почерневшего от дыма, без рам,
с торчащими трубами, мне самому приходило иной раз в голову: если б не запала искра да не раздулась бы в пламень, дом этот простоял бы много лет, и в нем бы
пировали, веселились, а теперь он — груда камней.
Татьяна Власьевна просто диву далась, когда узнала, что Зотушка
пирует с «ратником»: не такой был человек Зотушка, чтобы кривить душой, — уж как, кажется, он падок до водки, а никогда ни одной рюмки не примет от того, кто ему пришелся не по нраву…
— Я уж и без твоего боярского приказа хотела
с ним об этом словечко перемолвить; да говорят, будто бы здесь есть какой-то прохожий, который и Кудимыча за пояс заткнул. Так не прикажешь ли, Тимофей Федорович, ему поклониться? Он теперь на селе у приказчика Фомы
пирует с молодыми.
— Тебя умудрил господь, Архип Кудимович; ты всю подноготную знаешь: лошадь ли сбежит, корова ли зачахнет, червь ли нападет на скотину, задумает ли парень жениться, начнет ли молодица выкликать — все к тебе да к тебе
с поклоном. Да и сам боярин, нет-нет, а скажет тебе ласковое слово; где б ни
пировали, Кудимович тут как тут: как, дескать, не позвать такого знахаря — беду наживешь!..
— Да и пора, Юрий Дмитрич: мы, чай,
с лишком верст двадцать отъехали. Вон, кажется, и постоялый двор… а видно по всему, здесь
пировали незваные гости. Смотри-ка, ни одной старой избы нет, все
с иголочки! Ох, эти проклятые ляхи! накутили они на нашей матушке святой Руси!
Быть может, в думу погруженный,
Он время то воспоминал,
Когда, друзьями окруженный,
Он
с ними шумно
пировал…
Они вместе
с нашим-то Осипом Иванычем
пируют, потому как, значит, у всех у них денег невпроворот.
— Долго? Да разве это зависит от меня? Может быть, дня через три сюда пожалуют гости,
с которыми я
пировать вовсе не намерен.
Пирует с дружиною вещий Олег
При звоне веселом стакана.
И кудри их белы, как утренний снег
Над славной главою кургана…
Они поминают минувшие дни
И битвы, где вместе рубились они.
— Я отгадал, старый, что ты, верно, в Красном
пировал… да, кажется, и теперь не
с пустыми руками!..
В шуме родной реки есть что-то схожее
с колыбельной песнью,
с рассказами старой няни; Вадим это чувствовал, и память его невольно переселилась в прошедшее, как в дом, который некогда был нашим, и где теперь мы должны
пировать под именем гостя; на дне этого удовольствия шевелится неизъяснимая грусть, как ядовитый крокодил в глубине чистого, прозрачного американского колодца.
Старуха вскочила, хотела бежать, но вдруг крепко закружилась голова, и она упала. Ледяная дорожка обмокла, была скользкая, и старуха никак не могла подняться: вертелась, приподнималась на локтях и коленях и снова валилась на бок. Черный платок сполз
с головы, открыв на затылке лысинку среди грязно-седых волос; и почему-то чудилось ей, что она
пирует на свадьбе: женят сына, и она выпила вина и захмелела сильно.
После обеда, убрав столы, бабы завели песни, мужики стали пробовать силу, тянулись на палке, боролись; Артамонов, всюду поспевая, плясал, боролся;
пировали до рассвета, а
с первым лучом солнца человек семьдесят рабочих во главе
с хозяином шумной ватагой пошли, как на разбой, на Оку,
с песнями,
с посвистом, хмельные, неся на плечах толстые катки, дубовые рычаги, верёвки, за ними ковылял по песку старенький ткач и бормотал Никите...
…
Пировать в Дрёмове любили; свадьба растянулась на пять суток; колобродили
с утра до полуночи, толпою расхаживая по улицам из дома в дом, кружась в хмельном чаду. Особенно обилен и хвастлив пир устроили Барские, но Алексей побил их сына за то, что тот обидел чем-то подростка Ольгу Орлову. Когда отец и мать Барские пожаловались Артамонову на Алексея, он удивился...
Алексей —
с девицами, они
пируют в саду...
Илья Артамонов становился всё более хвастливо криклив, но заносчивости богача не приобретал,
с рабочими держался просто,
пировал у них на свадьбах, крестил детей, любил по праздникам беседовать со старыми ткачами, они научили его посоветовать крестьянам сеять лён по старопашням и по лесным пожогам, это оказалось очень хорошо.
Робить-то робишь, маету примаешь
с утра до ночи, а тут еще мужики примутся
пировать, бабы гулять…
— Филька живет в Пеньковке, барин барином, потому ему после отца-то все и досталось. Теперь в кабаке вином торгует: только больно, говорят,
пировать стал…
С Асклипиодотом связался, водой не разольешь. Жену бьет, страсть; а жена-то Коскентина в стряпках у Асклипиодота жила. Только тут у них одно дело вышло промежду собой, Филька оттаскал Асклипиодота за длинные-то волосы, судились у мирового судьи…
Как
пировал я
с гостем ненавистным,
Быть может, мнил я, злейшего врага
Найду; быть может, злейшая обида
В меня
с надменной грянет высоты —
Тогда не пропадешь ты, дар Изоры.
На одной картине
пировала большая компания немецких молодчиков, в охотничьих зеленых куртках, в шляпах
с тетеревиными перьями,
с ружьями за плечами.
Веселую мы свадебку сыграли.
Ну, здравствуй, князь
с княгиней молодой.
Дай бог вам жить в любови да совете,
А нам у вас почаще
пировать.
Что ж, красные девицы, вы примолкли?
Что ж, белые лебедушки, притихли?
Али все песенки вы перепели?
Аль горлышки от пенья пересохли?
Тяжелый запах, потные, пьяные рожи, две коптящие керосиновые лампы, черные от грязи и копоти доски стен кабака, его земляной пол и сумрак, наполнявший эту яму, — всё было мрачно и болезненно. Казалось, что это
пируют заживо погребенные в склепе и один из них поет в последний раз перед смертью, прощаясь
с небом. Безнадежная грусть, спокойное отчаяние, безысходная тоска звучали в песне моего товарища.
Пора и мне…
пируйте, о друзья!
Предчувствую отрадное свиданье;
Запомните ж поэта предсказанье:
Промчится год, и
с вами снова я,
Исполнится завет моих мечтаний;
Промчится год, и я явлюся к вам!
О сколько слёз и сколько восклицаний,
И сколько чаш, подъятых к небесам!
Устроено же это было так, что когда у Ламновского, в его квартире,
пировали гости, то в коридорах кадетского помещения появилась печальная процессия: покрытые простынями кадеты, со свечами в руках, несли на одре чучело
с длинноносой маской и тихо пели погребальные песни.
Ужинать сели. Как водится, жениха
с невестой рядом посадили, по другую сторону невесты уселся Макар Тихоныч. Беседа шла веселая, вино рекой лилось — хорошо
пировали. Вдоволь угостился Макар Тихоныч, поминутно сыпал шутками. В конце стола, взглянув на невесту, сказал, обращаясь к Гавриле Маркелычу...
— И что ж, в самом деле, это будет, мамынька! — молвила Аграфена Петровна. — Пойдет тут у вас пированье, работникам да страннему народу столы завтра будут, а он, сердечный, один, как оглашенный какой, взаперти. Коль ему места здесь нет, так уж в самом деле его запереть надо. Нельзя же ему
с работным народом за столами сидеть, слава пойдет нехорошая. Сами-то, скажут, в хоромах
пируют, а брата родного со странним народом сажают. Неладно, мамынька, право, неладно.
— Шабаш, ребята!.. Допивай последышки!.. Да
с песенкой!.. Не
с мирской песней, —
с обительскою, для того, что
пируем в обители.